И пойдет, пойдет на славу,
Как из горна, жаром дуть,
С воем, с визгом шепелявым,
Расчищать пехоте путь,
Бить, ломать и жечь в окружку.
Деревушка? — Деревушку.
Дом — так дом. Блиндаж — блиндаж.
Врешь, не высидишь — отдашь!
В форте нас заметили сразу же. Да и как не заметить такую блистательную эскадру, гордо реющие на ветру триколоры, тугие белые паруса дау и густые клубы дыма, вырывающиеся из труб. Ветер швырнул в наши лица отдаленный рокот барабана, бьющего тревогу. Но нас было уже не остановить. Один за одним десантные суда зарывались носами в песок пляжа. Вот с борта "Русалки" под чистый звук горна попрыгали в воду наши храбрые зуавы. Вот с приставших дау африканские шассеры выводили на берег своих яростно храпящих коней. С американского парохода спускались ровные шеренги морских пехотинцев, лица строги, губы сжаты, штыки блестят на солнце. Великолепное зрелище.
Мы почти физически ощущали, как десятки враждебных глаз берут нас на прицел, и это заставляло сильней вцепляться в свое ружье, ежесекундно ожидая орудийного снаряда, прямо в тебя! Но наши успели раньше. Капитан "Артемиды" знал свое дело не понаслышке, и, едва лишь канонерка встала перпендикулярно берегу, с лязгом и грохотом за борт улетели оба якоря, а огромная черная пушка, одним своим видом внушавшая страх, чуть довернулась в сторону вражеского форта. Томительная пауза... и орудие исторгло из своей черной глотки адский рев, на секунду заглушив все прочие звуки. Вырвавшийся из нее снаряд прочертил в небе огненную дугу и с ужасающей силой обрушился на вражеский бруствер, разбросав в стороны землю, камни, доски и подняв огромное облако дыма. Битва за "Ворота Аккры" началась...
